І знову про рагулів та рагулізм

Рагули - "понаехавшие", жители города, переехавшие из села, и шире - малокультурные граждане

Регион - Украина, особенно Львов, Киев.

Возможно, слово возникло во Львове, а потом распространилось.

Рагулизм торжествует
Как это ни странно, но маргинализация Львова странным образом совпала с появлением нового львовского феномена, который провокативные умы окрестили «рагулизмом». Прежде считалось, что рагуль — это выходец из села, который приехал в город, но забыл оставить свои простецкие повадки дома. Например, Юрий Винничук выдвигает довольно реалистичную версию происхождения этого понятия:

— Рагулями называли людей, живших за городской чертой — шлагбаумом, перекрывавшим въезд в город Льва. Эта рогатка стояла на окраинах. Нынешний рагулизм, к сожалению, не лечится. Он проявляется в том, что Львов постепенно превращается в большое село. Настоящий львовянин, любящий свой город, никогда не будет петь народные песни под памятником Шевченко среди белого дня в воскресенье. Это не по-львовски, не по-городски. Львовян настоящих осталось процентов около десяти. Носителями городской культуры является очень мало людей. И Львов понемногу становится селом. Хотя натуральное село — это прекрасно, я ничего против не имею! Однако крестьянин, который хочет стать мещанином, но не может, — это пародия.

Тарас Чубай соглашается: дух Львова выветривается из Львова именно потому, что осталось слишком мало настоящих львовян, которые могут ценить этот город как город, в котором жили их предки:

— Рагулизм — это проявление самоуверенной малокультурности. Фактически Львов сегодня населяют бывшие крестьяне, которые, к сожалению, утратили сельское лицо и не приобрели городского. Люди же, родившиеся в музее под открытым небом, от самого созерцания всего этого становятся немного более культурными существами.

У Маркияна Иващишина свое представление о современных рагулях, портящих утонченный образ Львова:

— Многие люди, имеющие материальные возможности, не используют их для самообразования. Они этими деньгами пробуют передавить нормальных людей. Сегодня рагуль — это новый украинец, который не стремится чему-то научиться и в то же время агрессивен ко всему, что является другим.

Украинский историк Иван Лысяк-Рудницкий, говорят, прославился в Америке неожиданным образом. Скромный профессор имел привычку пользоваться общественным транспортом, что-то себе при том почитывая. И тут в 60-х годах появились кассетные магнитофоны — и рагули смогли слушать музыку везде, где им заблагорассудится.

Как-то Рудницкий, едучи в метро, попросил вроде бы молодую негритянку уменьшить звук своего магнитофона, на что ”крутая девочка” посоветовала профессору заткнуть хавальник. Рассерженный историк выхватил из рук меломана магнитофон и разбил его о пол. Дело закончилось в суде. Однако главным результатом того инцидента стало обсуждение проблемы в прессе и, соответственно, запрещение слушать громкую музыку в общественном транспорте.

Приключение с Рудницким неожиданно ожило на страницах филадельфийской прессы через 30 лет. Массовое распространение получили сотовые телефоны, и рагули опять начали мордовать публику своей глупой получасовой болтовней. Одна из публикаций на эту тему в газете называлась: ”Где вы, профессор Рудницкий?!”
источник